Эдипов комплекс (нем. Ödipuskomplex) — понятие, введенное в психоанализ Зигмундом Фрейдом, обозначающее бессознательное сексуальное влечение к родителю противоположного пола и амбивалентные (двойственные) чувства к родителю того же пола. В общем же смысле Эдипов комплекс обозначает имманентное, соответствующее бисексуальному расположению, универсальное бессознательное эротическое влечение ребенка к родителю. Данное понятие является одним из ключевых в психоаналитической теории.
Название явления основано на древнегреческом мифе о царе Эдипе и одноименной драме Софокла, в котором Эдип, вопреки своей воле и не ведая того, убивает своего отца Лая и женится на матери Иокасте. Понимание эдиповой ситуации в качестве ключевого фактора в образовании невротических заболеваний возникло у Фрейда в ходе самоанализа, который он провел после смерти своего отца[1]; это понимание пришло на смену теории соблазнения[2].
Впервые Фрейд упоминает о драме Софокла в одном из писем своему другу Вильгельму Флиссу в 1897 году[1], в котором он пишет:
«Я также обнаружил на своем собственном примере влюбленность в мать и ревность к отцу… и теперь рассматриваю это в качестве универсального явления раннего детства. И если это так, то мы можем понять чарующую силу Царя Эдипа».[3]
Первое подробное рассуждение о явлении встречается в фундаментальном труде Фрейда «Толкование сновидений» (1899).[4] Однако термин «Эдипов комплекс» Фрейд вводит только в 1910 году в небольшой работе «Об особом типе выбора объекта у мужчин»:
«Мальчик, начинающий снова желать свою мать и ненавидеть отца как соперника… попадает, как мы говорим, под влияние Эдипова комплекса. Он не прощает матери, что она оказывала услугу полового сношения не ему, но его отцу, и расценивает это как акт неверности».[5]
С тех пор термин прочно вошел в употребление среди психоаналитиков классического направления.
Процесс развития Эдипова комплекса в случае с лицами мужского пола, согласно классическому направлению психоанализа, состоит в следующем. Мальчик, испытывая сексуальное влечение к матери, одновременно испытывает враждебные ревностные побуждения по отношению к отцу. Ребенок пытается скрыть эти побуждения, поскольку ожидает наказания от своего отца в форме кастрации. Вследствие страха кастрации в психической жизни ребенка формируется особая инстанция — Сверх-Я, под воздействием которой ребенок подавляет инцестуозные побуждения по отношению к своей матери и начинает идентифицировать себя с отцом.[6]
Девочки, по Фрейду, аналогичным образом направляют первые инцестуозные побуждения на мать. Однако в возрасте 2—3 лет, обнаружив у себя отсутствие пениса, девочка начинает испытывать так называемую зависть к пенису (англ.), под воздействием которой реагирует усилением завистливой привязанности к отцу и возмущенной обидой на мать, видя в ней соперницу, претендующей на любовь отца. В конечном счете, конфликт разрешается попыткой девочки компенсировать свою неполноценность посредством желания иметь ребенка.[6]
Впоследствии Фрейд пришел к выводу, что существует более сложный характер Эдипова комплекса — негативный, проявляющийся в любви к родителю того же пола и враждебности к родителю противоположного пола. Выше описанные варианты были обозначены как позитивные. Описывая это явление, он использовал понятия бисексуальности и амбивалентности:
«Более подробное исследование обнаруживает чаще всего более полный Эдипов комплекс, который является двояким — позитивным и негативным, в зависимости от бисексуальности ребенка, то есть у мальчика — не только амбивалентная установка к отцу и нежный выбор объекта-матери, но одновременно он и ведет себя как девочка — проявляет нежную женственную установку к отцу и соответствующую ей, ревниво-враждебную, к матери».[7]
Таким образом, Фрейд придерживался мнения, что на практике Эдипов комплекс проявляется в виде комбинации вариантов вдоль оси между его позитивным и негативным типом, включающей в себя как гетеросексуальные, так и гомосексуальные импульсы.[1]
Фрейдизм рассматривает Эдипов комплекс как этап психосексуального развития и восприятия, впервые проявляющимся между вторым и третьим годами жизни (в теории Фрейда этот период характеризуется приматом генитальности, под которым объединяются оральное и анальное влечения предыдущих стадий развития либидо.[8] Пиковых же значений, по Фрейду, Эдипов комплекс достигает между 3 и 5 годами жизни человека и после некоторого угасания возрождается в период полового созревания (пубертатный период), в процессе которого преодолевается тем или иным выбором эротического объекта.[9]
С самых истоков психоаналитической теории Фрейд придавал Эдипову комплексу первостепенное значение в образовании всех невротических заболеваний. По Фрейду, успешное разрешение Эдипова комплекса является ключевым для психического здоровья человека. Неудача же ведет к неврозам и сексуальным отклонениям: в этом случае говорят о неразрешенном Эдиповом комплексе либо неразрешенной Эдиповой ситуации.[10] Впоследствии Фрейд придавал Эдипову комплексу еще большее значение, усматривая практически во всех проявлениях человеческой цивилизации эдипальные корни. Так, например, в «Тотеме и табу» (1913) Фрейд пишет:
«Таким образом, в заключение этого крайне сокращенного исследования, я хочу высказать вывод, что в Эдиповом комплексе совпадает начало религии, нравственности, общественности и искусства в полном согласии с данными психоанализа, по которым этот комплекс составляет ядро всех неврозов».[11]
На позднем этапе развития психоанализа Фрейд указывает на необходимость установления некоторых границ применения данного понятия и на необходимость ограничений спекуляций на его счет («Конец Эдипова комплекса», 1924). Впрочем, от предыдущих взглядов Фрейд не отказался, а упомянутая работа ставила своей целью «расставить точки над i» в рядах психоаналитиков, допускающих себе вольности в интерпретации явления (см. ниже). Известны также слова Фрейда, согласно которым признание Эдипова комплекса является своего рода отличительным признаком психоаналитиков:
«Признание Эдипова комплекса является шибболетом, который отличает сторонников психоанализа от его противников».[8]
На сегодняшний день большинство психоаналитиков фрейдистской школы вслед за Фрейдом признает первостепенную значимость Эдипова комплекса в психосексуальном развитии человека. Однако за пределами психоаналитической теории понятие Эдипова комплекса не получило признания по причине своей ненаучности (см. раздел «Критика»).
Современные психоаналитики, а также психоаналитики направлений, отличных от классического фрейдистского направления, иначе смотрят на концепцию Эдипова комплекса, превнося в нее свои собственные элементы либо перераспределяя акценты в уже имеющихся.
Карл Густав Юнг указывал, что Эдипов комплекс Фрейда не может адекватно описать аналогичную стадию у девочек (по Фрейду, девочки на этой стадии психосексуального развития испытывают гомосексуальное влечение к матери). В связи с этим в 1913 году Юнг ввел новый термин — «комплекс Электры», согласно которому девочка, подобно дочери Агамемнона Электре, испытывает сексуальное влечение к своему отцу и враждебные побуждения по отношению к матери.[3] Кроме того, признавая наличие сексуального аспекта, Юнг считал его лишь производной от символического стремления вернуться к источнику жизни.[12]
Альфред Адлер указывал на то, что Эдипов комплекс Фрейда пренебрегает влиянием братьев и сестер на психическую жизнь человека.[9] Впоследствии Адлер полностью переформулировал все процессы, затрагиваемые Эдиповым комплексом, в терминах и понятиях своей школы. Он утверждал, что интерпретацию Эдипова комплекса следует строить исключительно на избалованности ребенка и что, более того, Эдипов комплекс является ничем иным, как одним из многих проявлений избалованности. Сексуальный же аспект вступает в силу по той причине, что избалованный ребенок, привыкший к удовлетворению всех своих желаний, созревает в скором темпе и в сексуальном отношении, а провоцирующие ласки матери только усиливают проявление упомянутых явлений. Исходя из этих соображений Адлер писал:
«Эдипов комплекс — не краеугольный камень, а просто порочный неестественный результат материнского попустительства».[12]
Эрих Фромм, признавая наблюдения Фрейда за проявлениями Эдипова комплекса правильными, тем не менее, предлагал понимать Эдипов комплекс не столько в узком сексуальном смысле, сколько в более широком, согласно которому сущность инцеста в Эдиповом комплексе состоит в том, что индивид стремится оставаться ребенком, привязанным к оберегающим фигурам (не обязательно только к матери).[9] Эта привязанность в основном не сексуальна. Конфликт же между отцом и сыном, по Фромму, является продуктом авторитарного патриархального общества, в рамках которого сын рассматривается в качестве собственности отца. И этот конфликт, в свою очередь, имеет мало общего с сексуальным соперничеством, а является выражением стремления индивида отстоять свою независимость и свободу.[12]
Мелани Кляйн явилась одним из первых психоаналитиков, подчеркивающих то, что Эдипов комплекс Фрейда, как и вся теория Фрейда, занижает влияние матери в психической жизни индивида; она также подвергала критике использование Фрейдом мальчика в качестве модели развития. Помимо этого Кляйн пришла к выводу, что эдипальные отношения можно наблюдать даже на первых годах жизни ребенка:
«Я неоднократно упоминала о том, что Эдипов комплекс начинает действовать раньше, чем обычно считается. В моей последней статье „Психологические принципы детского анализа“ я рассмотрела этот вопрос детально. Вывод, к которому я пришла, заключался в том, что Эдиповы тенденции появляются в результате фрустрации, которую переживает ребенок, когда его отнимают от груди, и что они становятся явными в конце первого и в начале второго года жизни».[13]
Впоследствии в теории Мелани Кляйн Эдипову комплексу уделялось второстепенное значение, а основной ее компонентой стала так называемая «депрессивная позиция».
Отто Ранк подвергал сомнению фрейдистскую позицию, согласно которой ключевым в образовании Сверх-Я являются кастрационные угрозы отца. Взамен он придерживался взгляда, что в нормальном развитии Сверх-Я принимает участие, в первую очередь, образ строгой матери (то есть не реальной, а той, как в садистском аспекте ее понимает ребенок).[12] Позже Ранк еще более отклонился от классического фрейдизма, когда поставил под сомнение первостепенную значимость Эдипова комплекса как такового в психической жизни индивида. Согласно Ранку, ключевым фактором в образовании всех неврозов является так называемая травма рождения, явившаяся следствием отторжения ребенка из чрева матери, а аналогом фрейдовского инцестуозного влечения выступает стремление индивида вернуться в материнское лоно.[14] Также Ранк разрабатывал представления, схожие с представлениями Эриха Фромма. По Ранку, ребенок стремится к тому из родителей, который менее посягает на его индивидуальность. В случае с мальчиком таковым родителем, как правило, оказывается мать, поскольку отец относится к сыну, как к продолжению своего эго. По этому поводу Ранк писал:
«Родители борются открыто или подспудно за душу ребенка в биологическом (противоположный пол) или эгоистическом смысле (одинаковый пол); ребенок соответственно использует родителей и настраивает их друг против друга, чтобы спасти свою индивидуальность».[12]
Карен Хорни подвергала критике как сексуальную окраску Эдипова комплекса, так и мнение Фрейда о биологической детерминированности его возникновения, заявляя, что отсутствие биологической обусловленности феномена можно утверждать с уверенностью.[12] Она также указывала, что Эдипов комплекс является не первичным образованием и краеугольным фактором возникновения неврозов, а всего лишь реакцией ребенка на некоторые процессы в семейных отношениях: стремление матери сделать ребенка объектом слепой привязанности, наблюдение ребенком сексуальных сцен и т. д. В заключение одной из своих работ Хорни пишет:
«…Эдипов комплекс нельзя рассматривать как источник невроза, так как он сам является невротическим образованием».[15]
То есть, по Хорни, Эдипов комплекс является следствием невроза, а не его причиной. Еще одним пунктом критики Карен Хорни явилось понимание Фрейдом развития Эдипова комплекса у девочек, которое она считала совершенно неправильным, «результатом искаженного понимания женской психологии» и «продуктом мужского нарциссизма».[16]
Как уже отмечалось выше, современные психоаналитики признают существенную роль Эдипова комплекса в психосексуальном развитии человека. Однако некоторые пункты теории Фрейда подверглись ревизии и пересмотру. Так, многие психоаналитики отвергают тезис об универсальности и биологической детерминированности Эдипова комплекса.[9] Концепция развития Эдипова комплекса у лиц женского пола также не находит единодушной поддержки.[17] В целом, многими психоаналитиками концепция Эдипова комплекса понимается более свободно, чем она понималась Фрейдом: часто это понятие используется в самом широком смысле, например, в контексте обозначения и характеристики всей гаммы отношений ребенка с родителями. [9] Также в отличие от классического психоанализа, фокус источника Эдипова комплекса сместился с биологического на социологический.
Специалисты указывают на то, что отсутствуют какие-либо эмпирические данные, свидетельствующие в пользу Эдипова комплекса.[18] Более того, доказать наличие Эдипова комплекса объективным научным образом представляется невозможным по причине неудовлетворения базовых научных принципов (например, принципа фальсификации[19]) как отдельными гипотезами психоанализа (включая Эдипов комплекс), так и всей теорией психоанализа.[20] То, что Фрейдом и его последователями выдается за доказательства, объективно следует рассматривать исключительно в качестве интерпретаций психоаналитиков, приспосабливающих их к своим априорно принятым гипотезам[18], которые, по мнению скептиков, несут отпечаток субъективных предубеждений[21]. В этой связи критики также указывают на тот факт, что Эдипов комплекс является, в первую очередь, результатом самоанализа Фрейда, а не объективного наблюдения за пациентами.[22]
Для многих сомнительным представляется само утверждение о том, что ребенок может испытывать половое влечение по отношению к родителю: как известно, тестостерон и прогестерон, половые гормоны, которые, воздействуя на гипоталамус, вызывают у человека половое влечение, организмом ребёнка до пубертатного возраста вырабатываются лишь в незначительных количествах. Впрочем, данная критика является, по мнению сторонников Фрейда, несостоятельной по той причине, что половое созревание индивидуума не обеспечивается одним только формированием генитальных морфологических и нейроэндокринных структур организма и должно сопровождаться организацией соответствующих психологических структур.[1]
Многие специалисты отвергают постулируемый Фрейдом универсальный характер Эдипова комплекса, указывая на несостоятельность тезиса биологической детерминированности Эдипова комплекса и подчеркивая первостепенное значение социокультурных особенностей. Польский антрополог Бронислав Малиновский в своей работе «Секс и подавление в обществе дикарей» (1927) доказывает[23], что Эдипов комплекс никак не проявляется в жизни дикарей на Тробриановых островах и что, следовательно, тезис об универсальности Эдипова комплекса является ложным. Впрочем, некоторые психоаналитики отстаивают мнение, что выводы Малиновского являются необоснованными.[24] Например, венгерский антрополог и психоаналитик Геза Рохайм в своей работе «Психоанализ примитивных культур» (1932), которую он написал после того, как провел четыре года в Сомали и Австралии, утверждает, что не только доказал универсальность Эдипова комплекса, но также обнаружил ряд фактов, свидетельствующих в пользу гипотезы, выдвинутой Фрейдом в «Тотеме и табу», согласно которой первобытная орда братьев, убив деспотичного отца, раскаялась и ввела запрет на инцест и отцеубийство.[25]
В таком направлении современного постструктурализма, как шизоанализ, разработанном Жилем Делёзом и Феликсом Гваттари в их работе «Анти-Эдип» (1972), Эдипов комплекс предстает олицетворением репрессивного духа буржуазных семейных отношений и символом репрессивной идеологии капитализма.[26] Эдипов комплекс подвергается критике по причине своей односторонности и ограниченности: ограниченный рамками семейных отношений, он оказывается неспособным объяснить сложные социальные структуры и процессы.[27] Делёз и Гваттари указывают также на то, что психоанализ в целом оказывается неэффективным средством лечения таких заболеваний, как психоз и шизофрения, и малоэффективным средством интерпретации социальных процессов. Более того, согласно шизоанализу, концепция Эдипова комплекса является препятствием на пути выздоровления невротика, поскольку заведомо обрекает его на детерминационную зависимость от такой «псевдоструктуры», как семья. В этом контексте Делёз и Гваттари говорят об «эдипизации» бессознательного, сознания и всей культуры в целом. Концепция Эдипова комплекса противопоставляется свободной («шизофренической») форме бессознательного:
«Шизофреническое — вместо Эдипова».
Таким образом, Делёз и Гваттари призывают к свободному интерпретированию бессознательного, не зажатого в узкие рамки Эдипова комплекса.[28]
Представители феминизма подвергают широкомасштабной критике понимание развития Эдипова комплекса у девочек: по их мнению, зависть к пенису не играет никакой роли в психосексуальном развитии лиц женского пола. Представители феминизма считают, что концепция зависти к пенису является продуктом патриархального общества, показывающая неполноценную, бессильную и подчиненную женщину.[17][29] Более того, как указывала американская феминистка Кейт Миллет (1969), Фрейд с подобными идеями и воплощением их на практике является скорее угнетателем женщины, чем независимым наблюдателем и психотерапевтом. Другая американская феминистка Джульет Митчелл считала зависть к пенису типичной характеристикой фаллоцентрической культуры, нежели результатом обнаружения девочкой отсутствия у себя пениса.[30] Сторонники феминизма при этом отмечают, что взгляды Фрейда иллюстрируют общий дух и ценности Викторианской эпохи, когда как мужчины, так и женщины имели страх быть женственными.[31] Некоторые критики также указывают на то, что концепция зависти к пенису несостоятельна по той причине, что это мало правдоподобно, чтобы девочка могла испытывать зависть к пенису, к части тела, которой у нее никогда не было и о преимуществах которой она, следовательно, знать не может.[32] Впрочем, как отмечалось выше, современные психоаналитики в большинстве своем не настаивают на концепции зависти к пенису так, как Фрейд и его ортодоксальные последователи.[17]
Эдипов комплекс.