Латышский добровольческий легион СС (нем. Lettische SS-Freiwilligen-Legion) | |
Флаг Латышского добровольческого легиона СС |
|
Годы существования | |
---|---|
Страна | |
Подчинение | |
Входит в | |
Численность |
2 дивизии |
Знаки отличия | |
Командиры | |
Известные командиры |
Латышский добровольческий легион СС (латыш. Latviešu SS brīvprātīgo leģions, нем. Lettische SS-Freiwilligen-Legion) — национальное воинское формирование, созданное германским командованием в годы Второй мировой войны на территории Латвии. Данное соединение входило в состав войск СС, и было сформировано из двух дивизий СС: 15-й гренадерской и 19-й гренадерской.
Содержание |
18 ноября 1943 года.
Перед лицом собравшихся в Риге бургомистров всех латвийских городов генерал Бангерский объявил мобилизацию военнообязанных латышей первым шагом к восстановлению государственной независимости Латвии, подчеркнув в своем выступлении, что без успешной обороны Латвии от Красной армии латышами никогда не будет ни латвийской армии, ни свободного латвийского государства.
Вольфганг Акунов. Кресты генерала Бангерского.[1]
В феврале 1943 года, после разгрома немецких войск под Сталинградом, гитлеровское командование приняло решение о формировании латышского национального легиона СС. В него вошла часть латвийских добровольческих частей, созданных ранее и уже принимавших участие в боевых действиях.[2]
В первых числах марта 1943 года всему мужскому населению Латвии 1918 и 1919 годов рождения было предписано явиться в уездные и волостные отделения полиции по месту жительства. Там, после освидетельствования врачебной комиссией, мобилизованным предоставлялось право выбора места службы: либо в латышский легион СС, либо в обслуживающий состав немецких войск, либо на оборонные работы.[2]
Легионеры пользовались лучшим продовольственным и материальным обеспечением[2].
Отделениям были присвоены следующие номера и почтовые адреса[3]:
В 1942 году латвийская гражданская администрация для помощи вермахту предложила немецкой стороне создать на добровольческой основе вооружённые силы общей численностью 100 тыс. человек с условием признания после окончания войны независимости Латвии. Гитлер отверг это предложение. Однако возрастающая потребность в живой силе вынудила нацистское руководство изменить отношение к участию в войне балтийских народов. В мае 1943 года на основе шести латвийских полицейских батальонов (16, 18, 19, 21, 24 и 26-го), действовавших в составе группы армий «Север», была организована Латвийская добровольческая бригада СС в составе 1-го и 2-го латвийских добровольческих полков. Одновременно был произведен набор добровольцев десяти возрастов (1914—1924 годов рождения) для 15-й Латвийской добровольческой дивизии СС, три полка которой (3-й, 4-й и 5-й латвийские добровольческие) были сформированы к середине июня. В феврале 1944 года советское наступление было остановлено, однако угроза его возобновления сохранялась, что заставило оккупационные власти и местное латвийское самоуправление активизировать мобилизационные мероприятия. Призывной возраст был поднят до 37 лет, и только лица, занятые в военной промышленности и не годные по состоянию здоровья, освобождались от призыва. Для подготовки призывников на основе учебно запасного батальона 15-й дивизии была развернута 15-я учебно-запасная бригада трёхполкового состава.
В июне 1944 года наименование «добровольческая» (нем. Freiwilligen) дивизия было заменено на «Waffen». Соответственно, полное наименование, например, 15-й дивизии звучало теперь так: (нем. 15 Waffen-Grenadier-Division der SS (lettische Nr. 1)). Такое переименование было связано с тем, что всё более ясный исход войны не способствовал набору добровольцев и немецкие оккупационные власти прибегли в декабре 1943 года к мобилизации мужского населения 1918—1922 годов рождения.
За счёт полученного по мобилизации пополнения удалось увеличить численность Латвийской бригады СС и развернуть её в дивизию. Таким образом, в составе легиона оказались две дивизии: 15-я гренадерская дивизия СС (1-я латышская) (32, 33 и 34-й полки) и 19-я гренадерская дивизия СС (2-я латышская) (42, 43 и 44-й полки). Их численность по состоянию на 30 июня 1944 года составляла: 15-й — 18 412 солдат и офицеров, 19-й — 10 592[5][уточнить]. Командовал легионом немецкий генерал Хансен, генеральным инспектором был назначен генерал Р. Бангерскис, с одновременным присвоением ему чинов генерал-майора и бригаденфюрера, а также его начальник штаба, произведённый в штандартенфюреры легиона (звание полковника СС), полковник Силгайлис.[2]
24 марта 1943 года глава СС, рейхсфюрер Генрих Гиммлер, издаёт приказ, уточняющий понятие «латышский легион» в качестве общего обозначения для всех латышей, в том числе и для тех, которые уже проходили службу в латышских воинских формированиях, включая полицейские батальоны.[6]
28 марта 1943 года в Риге каждый легионер давал присягу:
Именем бога, я торжественно обещаю в борьбе против большевиков неограниченное послушание Главнокомандующему вооружёнными силами Германии Адольфу Гитлеру и за это обещание я, как храбрый воин, всегда готов отдать свою жизнь[2] |
.
В июне 1944 года наименование «добровольческая» (нем. Freiwilligen) дивизия было заменено на «Waffen». Соответственно, полное наименование, например, 15-й дивизии звучало теперь так: (нем. 15 Waffen-Grenadier-Division der SS (lettische Nr. 1)). Такое переименование было связано с тем, что всё более ясный исход войны не способствовал набору добровольцев и немецкие оккупационные власти прибегли в декабре 1943 года к мобилизации мужского населения 1918—1922 годов рождения.
Легион был построен по принципу немецкой армии, обмундирование частично принадлежало бывшей латвийской армии, частично войскам СС.[7] Вооружены были легионеры немецким, чешским и румынским оружием[2] Команды отдавались на латышском языке[1].
Первый раз латвийские части СС (15-я и 19-я дивизии) совместно участвовали в боевых действиях против наступающих советских войск 16 марта 1944 года. Это произошло в районе реки Великой, юго-восточнее города Остров (Псковская область). Дивизии вошли в состав 6-го корпуса СС, который, в свою очередь, был включён в состав 18-й армии (группа армий «Север»). С 1945 года эта дата отмечалась членами Латвийского легиона, бежавшими после войны на Запад, как День памяти Латышского легиона. В самой Латвии открыто этот день начал отмечаться в 1988 году. В июне 1944 советские войска вынудили группу армий «Север» к продолжению отступления в западном направлении. 13 октября 1944 года Рига была занята советскими войсками.
Немецкая группировка, в состав которой входила и 19-я латышская дивизия СС, попала в «Курляндский котел», и капитулировала в мае 1945 года, сдавшись частям 130-го латышского стрелкового корпуса Красной Армии. В Берлине в апреле 1945 года 15-я дивизия была разгромлена и её разрозненные подразделения сдались в плен советским[8] и американским[9] войскам.
Из 150 тысяч солдат и офицеров легиона свыше 40 тысяч погибли и почти 50 тысяч попали в советский плен. Остатки легиона были переформированы в Мекленбурге[когда?], где были усилены до 8000 человек. Латышская дивизия в апреле 1945 года приняла участие в боях за Нойбранденбург. В конце апреля 1945 остатки дивизии (1-й латышский батальон) были переброшены в Берлин, где батальон участвовал в последних боях за столицу Третьего рейха.
Офицер штаба РОА поручик В. Балтинш.
доклад от 26 мая 1944 года полковнику В. Позднякову*.
… < > …23 апреля 1944 года пришлось мне быть в деревне Морочково. Вся она была сожжена. В погребах хат жили эсэсовцы. В день моего прибытия туда их должна была сменить немецкая часть, но мне все-таки удалось поговорить на латышском языке с несколькими эсэсовцами, фамилии коих не знаю. Я спросил у одного из них, почему вокруг деревни лежат трупы убитых женщин, стариков и детей, сотни трупов непогребённых, а также убитые лошади. Сильный трупный запах носился в воздухе. Ответ был таков: «Мы их убили, чтобы уничтожить как можно больше русских».
После этого сержант СС подвел меня к сгоревшей хате. Там лежало также несколько обгорелых полузасыпанных тел. «А этих», — сказал он, — «мы сожгли живьем»...
Когда эта латышская часть уходила, она взяла с собой в качестве наложниц нескольких русских женщин и девушек. Им вменялось в обязанность стирать белье солдатам, топить бани, чистить помещения и т. п.
После ухода этой части не более ротного соединения я с помощью еще нескольких человек разрыл солому и пепел в сгоревшей хате и извлекли оттуда полуобгорелые трупы. Их было 7, все были женскими и у всех к ноге была привязана проволока, прибитая другим концом к косяку двери. Мы сняли проволоку с окоченевших обгорелых ног, вырыли семь могил и похоронили несчастных, прочитав «Отче наш» и пропев «Вечную память».
… < > …Не помню названия деревни, в которой моё внимание привлекла туча мух, круживших над деревянной бочкой. Заглянув в бочку, я увидел в ней отрезанные мужские головы. Некоторые были с усами и бородами. Вокруг деревни мы нашли немало трупов расстрелянных крестьян. После разговора с уцелевшими жителями у нас не осталось сомнения в том, что и здесь также оперировали латышские СС, показавшие свое мужество и неустрашимость в расправах над беззащитным населением.
Все остальное, творимое ими, кажется ничтожным по сравнению с той страшной бочкой и заживо сожжёнными в хате женщинами.
… < > …К сожалению, ни названия, ни номера частей, занимавшимися зверствами, я не знаю.[10]
*Полковник В. Поздняков - бывший адъютант А.А. Власова, направленный в Ригу отделом пропаганды вермахта [11]
Дивизия принимала непосредственное участие в карательных акциях против советских граждан на территориях Ленинградской и Новгородской областей[12]. В 1943 году части дивизии участвовали в карательных операциях против советских партизан в районах городов Невель, Опочка и Псков (в 3 км от Пскова, ими было расстреляно 560 человек)[12].
Участвовали военнослужащие латышских дивизий СС и в зверских убийствах захваченных в плен советских солдат, включая женщин[12]. В частности, 6 августа 1944 года личным составом 43-го стрелкового полка 19-й латышской дивизии СС были замучены 15 военнопленных из 65-го Гвардейского стрелкового полка 22-й Гвардейской стрелковой дивизии, захваченных в районе деревни Бобрыни (Латвийская ССР)[12][13]. Этот факт подтверждает положение приговора Нюрнбергского трибунала, устанавливающее, что[14]
…имеются доказательства того, что расстрел невооружённых военнопленных был обычным явлением в некоторых дивизиях СС… |
напрямую касается латышских дивизий, в которых пленных уничтожали и более зверскими способами[12][15].
Минимум одно преступление было совершено солдатами латышского добровольческого легиона СС в период, когда их соединение входило в состав боевой группы «Эльстер» (нем. Kampfgruppe Elster)[16][17]. Ночью 29 января 1945 года бойцы 1-й армии Войска Польского пересекли довоенную польско-немецкую границу, взяли город Злотув и дошли до реки Гвда, за которой простиралась защитная полоса Поморского Вала. 31 января 1-я польская пехотная дивизия им. Т. Костюшко (1-я армия) начала тяжёлые бои за деревню Подгае — пункт сильного сопротивления гитлеровцев.
Согласно информации, приведённой Юлианом Вежбовским — руководителем польской организации «Витязь»[16]
Начались тяжелые бои за деревню Подгае, где осели гитлеровцы. С целью обследования системы обороны и сил противника в район Подгае (тогда Flederborn) приблизительно в час дня[17] отправилась 4-я рота подпоручика Альфреда Софка. Около 80 человек. Отряд наткнулся на превосходящие силы нацистов из 15-й латышской добровольческой дивизии войск СС, входящей в состав боевой группы «Эльстер» (Kampfgruppe Elster)[16]. Поляки были окружены, но продолжали сражаться в течение всего дня[16]. Когда закончились перевязочные средства и патроны, они вынуждены были сдаться. |
Латышские легионеры тяжело раненых в плен не брали, убивая их на месте[17]. Остальных пленных привели в Подгае и заперли в овине. Во время допросов поляков подвергли пыткам, и они решили бежать, но их побег не удался[16]. Гитлеровцы поймали практически всех, за исключением старшего лейтенанта Збигнева Фургалы[16][17] и младшего сержанта Бондзюрецкого[16][17], которые успели скрыться в лесу (первый после войны остался в армии и дослужился до звания полковника, а второй погиб во время боев за Берлин[16]). Остальных пленных польских бойцов — 32 человека[18] — латышские легионеры связали колючей проволокой[17], облили бензином и сожгли заживо в закрытом овине[17][19]. Самому старшему из солдат — рядовому Феликсу Буевичу — было 48 лет. Самому молодому — рядовому Юлиану Возьняку — ещё не исполнилось и 20. Большинство погибших солдат были всего на несколько лет старше его[16].
По утверждению Иосифа Корена очевидцы, местные жители, рассказывали, что, солдаты латышского легиона СС во время сжигания поляков живьем пели и плясали вокруг овина[19]. О преступлении латышских легионеров стало известно через три дня, когда деревня была отвоёвана и освобождена польскими войсками, обнаружившими останки 32 своих сгоревших товарищей[16].
О событиях в Подгае широкая общественность узнала благодаря фильму Элегия (польск.)русск. (1979) режиссёра Павела Коморовского[20].
В 2011 году было опубликованно исследование Юргена Фритца и Эдварда Андерса (США), в котором ставится под сомнение ход событий в Подгае, как он описывался в польских источниках. В частности утверждается, что латышские части не могли участвовать в пленении роты Софки, так как прибыли в Подгае только вечером 31 января, а бой происходил ещё днём. Так же делается вывод, что маловероятно сожжение живём польских военнопленных. Вместе с тем, высказывается мнение, что общее число расстреляных польских пленных могло достигнуть 160—210, а расстрелы вероятнее всего производили немецкие части СС, которые вместе с латышскими и голландскими подразделениями принимали участие в обороне посёлка[20].
В 2002 году на месте трагедии был установлен памятник, символизирующий пламя горящего овина. На обелиске — герб 1-й пехотной дивизии Войска польского им. Тадеуша Костюшко и фамилии, звания и даты рождения погибших польских военнопленных. На стенде — надпись: «2 февраля 1945 г. гитлеровцы сожгли живыми в стоявшем на этом месте овине 32 воинов 3-го стрелкового полка 1-й пехотной дивизии им. Тадеуша Костюшко, сражавшихся за возвращение пястовских земель Родине-Матери»[16].
Публицист Сергей Карамаев утверждает, что за февраль и март 1944 года солдаты латышской дивизии СС[какой?] уничтожили в Витебской области Белоруссии 138 деревень, убили 17 тысяч человек и угнали в Германию ещё 13 тысяч[21].
В докладе офицера РОА поручика Балтиньша приводится высказывание одного из легионеров «Мы их убили, чтобы уничтожить как можно больше русских!»[10] .
В начале мая мес. (1944 года) в районе деревни Кобылиники в одной из ложбин мы видели около трёх тысяч тел расстрелянных крестьян, преимущественно женщин и детей. Уцелевшие жители рассказывали, что расстрелами занимались „люди, понимавшие по-русски, носившие черепа на фуражках и красно-бело-красные флажки на левом рукаве“ — латышские СС.[10] |
В современных источниках поднимается тема опротестования свидетельств военных лет, доказывающих, что латыши из соединений войск СС совершали военные преступления.[22]
В 1955 г. Балтиньш опубликовал этот текст (с несколькими изменениями) как статью в эмигрантском военно-историческом журнале «Часовой».[23][24] На что ответную статью написал бывший генерал-инспектор Латышского легиона Рудольф Бангерскис:
В номере 357-9 «Часового» за сентябрь пр. года помещена статья г-на Балтинша «Не смею молчать», в которой с извращением фактов автор старается очернить как меня лично, так вообще антикоммунистических борцов-латышей в последней мировой войне. (..)
Что касается описанных г. Балтиншом ужасов, то оставляю их на его совести. Но если в его повествовании есть доля правды, то эти ужасы не могли быть творимы латышскими полицейскими батальонами, ни латышскими легионерами. Латышские полицейские батальоны не имели черепов на фуражках, а между тем жители рассказывали Балтиншу, что "расстрелами занимались люди, говорившие по русски и носившие черепа на фуражках ". Что касается частей Легиона, то они действовали в составе дивизий и корпуса, были все время заняты борьбой на фронте и вряд ли могли участвовать в таких операциях отдельных террористических групп, о которых говорит г. Балтинш. Читая статью Балтинша, невольно возникает вопрос, каким образом ему удавалось попасть в те места, где эти варварские действия происходили, при чем немедленно же после их совершения. Для того, чтобы попасть в прифронтовую полосу необходимо было иметь специальное разрешение военных властей и нужны были средства сообщения, каковых латвийское учреждение, "командировавшее г. Балтинша в Россию" дать ему не могло. К тому же глава б. Латвийского земского самоуправления генерал Д-с ничего о таковой миссии г.Балтинша не знает, также как и не знает о состоянии его в земском самоуправлении. В то время, когда все эти прифронтовые районы кишели партизанами, г. Балтинш в 43-44 гг. свободно разъезжал по Витебской и Псковской губерниям. Кроме того, В своем повествовании г. Балтинш не назвал ни одной латышской части, ни одной фамилии "героев", занимавшихся уничтожением русских людей. (..) Не думаю, что явно тенденциозную статью г. Балтинша можно причислить к историческим документам последней войны.[23][25] |
Нет никакого основания для утверждения о прямой связи между Латышским легионом, который начали создавать в начале 1943 года, и более ранними военными или паравоенными отрядами в совершенных военных преступлениях. Создаваемая для Латвии неблагоприятной пропагандой связка: самозащита — полицейские батальоны — легион приписывает вину по принадлежности и не соответствует фактам. Латышские солдаты не участвовали в репрессивных действиях, а только сражались на фронте. Ни один латышский легионер ни в одном суде не был обвинен в военных преступлениях, которые были бы совершены в контексте действий легиона. Легион был создан примерно через год после последнего большого убийства евреев в Латвии. Если в конце войны в легион и попали лица из прежних СД, то есть нацистской партии, и структур подчиненных службе безопасности СС, которые совершили военные преступления, то это не делает весь легион преступным. Уже в приговоре Нюрнбергского трибунала, который был оглашен 1 октября 1946 года, довольно четко определен тот круг лиц, которые включаются в преступную организацию СС, упомянув как исключение мобилизированных в принудительном порядке (в случае с латышами — большинство), если они не совершили военные преступления.— проф. И.Фелдманис, «Латышский легион: актуальные проблемы и решения исследований» [26]
Согласно сохранившимся документам, воспоминаниям участников войны и публикациям в СМИ, легион вряд ли было возможным создать, если бы Латвия не была аннексирована Советским союзом в 1940 году. По заявлениям Министерства иностранных дел Латвии, первый год советской оккупации был для них страшным, и вызвал в латышском обществе, дотоле позитивно настроенным к Советской России, глубокую вражду к СССР[27]. Настроения солдат в контексте этих событий в своём сообщении описал немецкий офицер, командир 15-й дивизии, оберфюрер А. Акс. 27 января 1945 года он писал[27]:
Прежде всего они — латыши! Они хотят самостостоятельное латвийское национальное государство. Будучи поставленными перед выбором: Германия или Россия, они выбрали Германию, потому что ищут сотрудничества с цивилизацией Запада. Немецкое владычество им видится меньшим злом. Ненависть к России углубила оккупация Латвии… …Они рассматривают борьбу против России, как свой национальный долг.
Многие латышские воины рассматривали легион как ядро будущей национальной армии, и напрямую связывали участие в войне против СССР с борьбой за восстановление независимости Латвии[28]. Взгляды и настроения легионеров чётко прослеживаются в их письмах к родным. Как свидетельствует сохранившийся отчёт почтового цензора 15-й дивизии, в письмах солдат чаще всего высказывается мысль о том, что для того, чтобы сражаться, рядом с «негативной целью» — защитой от большевизма — должна присутствовать и «позитивная цель» — автономия Латвии[28]. Однако летом 1944 года, с приближением фронта к границам Латвии, это требование отошло на второй план, поскольку главной заботой для легионеров СС стала прямая угроза со стороны советских войск[28].
Фактически, об этом же свидетельствуют и другие документы: Фрагмент сообщения начальника Полиции безопасности и Службы безопасности Латвии оберштурмбанфюрера СС Р. Ланге от 1 августа 1943 года
…Замечено, что военнослужащие латышской бригады, которые находятся на фронте, вследствие общих фронтовых событий, выступают за сотрудничество с немцами, однако в латышских вооружённых подразделениях, которые проходят обучение на родине, всё чаще отмечаются явно националистические настроения и неприятие всего немецкого. Офицерский корпус очевидно находится в рядах нарастающего шовинистического влияния. Это выражается в недисциплинированности и враждебном отношении к немцам в войсковых частях…— И. Фелдманис, «О латышском добровольческом легионе СС»[29]
Никто никогда не говорил, что человек, который был в латышском легионе СС, за это должен быть привлечен к ответственности. Это неправда. Мы знаем, что латышский легион СС был создан в марте 1943-го года, когда почти все евреи уже были убиты, но правда в том, что некоторые из людей, которые были членами легиона СС, ранее участвовали в преступлениях против евреев. Когда мы говорим, что мы хотим этих людей призвать к ответственности и судить, то это происходит из-за тех преступлений, которые они совершили в 1941-м и 1942-м году,а не потому, что они были в легионе СС.—
Директор Иерусалимского бюро Центра Симона Визенталя Э. Зурофф в интервью передаче "Vakara intervija". [30]
Если вас устраивает, что они маскируются под борцов за независимость, то вы, по-моему, не понимаете сути вещей. Правда в том, что людям приходилось принимать тяжелое решение. Но если вы выбрали неправильную сторону, если поддержали режим, который убил десятки миллионов людей, то не думайте, что вы — герои. …Самое печальное, что я сегодня видел во время шествия молодых людей, которые шли с флагами современной, демократической Латвии, чтобы выразить почтение этим людям. Это создает представление о том, что в Латвии поддерживают людей, которые воевали за нацистскую Германию. И если кто-то это поддерживает, то он занял неправильную сторону.—
Директор Иерусалимского бюро Центра Симона Визенталя Э. Зурофф о мероприятиях в Риге 16 марта 2010, посвящённых памяти солдат Латышского легиона СС[31]
Около 30 тысяч латышских солдат стали военнопленными западных союзников, сдавшись им в плен после капитуляции Германии. Латвийским организациям удалось убедить союзников, что латышские легионеры должны рассматриваться как граждане независимой Латвии, незаконно призванные на военную службу. Поэтому, вопреки протестам Советского Союза , они были освобождены и позже получили разрешение на эмиграцию в Великобританию, США и другие страны Запада. Многие из них служили рабочими и помощниками охранников в вооружённых силах США и Великобритании, дислоцированных в Германии. Уже на Нюрнбергском процессе недавние товарищи по оружию охраняли нацистских преступников[34] У эсэсовцев, пленённых Красной Армией, судьба оказалась другой — они были сосланы в трудовые лагеря, а после своего освобождения возвращены в Латвию .
заботиться об устранении посягательств на честь и достоинство латышских воинов в Латвии и за её пределами[38] |
МИД[41] и Госдума России назвали данную декларацию «откровенно провокационной»[42].
16 марта 2008 г. Шествие латышских националистов и бывших легионеров СС в центре Риги.
16 марта 2008 г. Ограждения для предотвращения нарушений общественного порядка.
16 марта 2008 г. Цветы, возложенные к подножью памятника Свободы в Риге в честь латышских легионеров СС.
Из спецсообщения начальника управления контрразведки СМЕРШ 2-го Прибалтийского фронта от 18 августа 1944 года «Об издевательствах немцев и их пособников из латышских частей СС над советскими военнопленными»: «В ночь на 6 августа с.г. 65-й гвардейский стрелковый полк 22-й гвардейской стрелковой дивизии в районе деревни Бобрыни (Латвийская ССР) производил наступательную операцию. Немцы и латыши из дивизии СС обошли боевые порядки гвардейцев, напали на них с тыла и отрезали небольшую группу советских солдат и офицеров от своих подразделений. Во время боя было ранено 43 бойца и командира, которые ввиду тяжелой обстановки не могли быть эвакуированы. Захватив пленных, немецкие мерзавцы устроили над ними кровавую расправу. Рядовому Караулову Н. К., младшему сержанту Корсакову Я. П. и гвардии лейтенанту Богданову Е. Р. немцы и предатели из латышских частей СС выкололи глаза и нанесли многие ножевые ранения. Гвардии лейтенантам Кагановичу и Космину они вырезали на лбу звезды, выкрутили ноги и выбили сапогами зубы. Санинструктору Сухановой А. А. и другим трём санитаркам вырезали груди, выкрутили ноги, руки и нанесли множество ножевых ранений. Зверски замучены рядовые Егоров Ф. Е., Сатыбатынов, Антоненко А. Н., Плотников П. и старшина Афанасьев. Никто из раненых, захваченных немцами и фашистами из латышей, не избег пыток и мучительных издевательств. По имеющимся данным, зверская расправа над ранеными советскими бойцами и офицерами была произведена солдатами и офицерами одного из батальонов 43-го стрелкового полка 19-й латышской дивизии СС». |
Наземные и воздушные вооружённые силы Третьего рейха во Второй мировой войне | |||||||||||||||||||||||||||
---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
Группы армий: |
A • B • C • D • E • F • G • H • «Африка» • «Верхний Рейн» • «Висла» • «Дон» • «Курляндия» • «Север» • «Северная Украина» • «Центр» • «Юг» • «Южная Украина» |
||||||||||||||||||||||||||
Армии |
|
||||||||||||||||||||||||||
Воздушные флоты: | |||||||||||||||||||||||||||
Корпуса |
|
||||||||||||||||||||||||||
Легионы |
|
||||||||||||||||||||||||||
Дивизии |
|
||||||||||||||||||||||||||
Воздушные эскадры |
|
Латышский добровольческий легион СС.