Тмутарака́нский ка́мень — мраморная плита с высеченной на ней кириллической надписью на древнерусском языке, найденная в 1792 на Таманском полуострове адмиралом П. Пустошкиным. В настоящее время хранится в Государственном Эрмитаже в Санкт-Петербурге. Является древнейшим свидетельством о гидрографических работах в Древней Руси.
Текст надписи гласит:
«В лето 6576[1] индикта 6 Глеб князь мерил море по леду от Тмутороканя до Корчева 14000 сажен».
В надписи речь идёт о Тмутараканском князе Глебе Святославиче.
Надпись была впервые опубликована А. И. Мусиным-Пушкиным в 1794 году. Эта публикация и последующие исследования А. Н. Оленина положили начало русской эпиграфике и палеографии. Уникальность надписи послужила причиной сомнений в её подлинности. Споры на эту тему продолжались до XX века. Одно из доказательств подлинности — то, что археологами на месте находки камня были открыты остатки летописной Тмутаракани.
Вскоре после открытия камень мог быть навсегда утерян. История этого дела такова: 1 версия: 8 августа 1792 года Пустошкин самовольно повез камень для показа своему начальству на крейсерском судне «Панагия Апотуменгана» (греч. «Таманская Пресвятая») в Херсон. Там в ночь на 9 сентября 1792 г. судно сорвало с якоря и бурей угнало в Константинополь. Только в конце марта 1793 г., спустя почти 7 месяцев, оно вернулось обратно, а затем в Николаев. Здесь о камне узнал премьер-майор Г.Егоров, который, вернувшись в Петербург, и сообщил о находке Мусин-Пушкину. Будучи президентом Академии Художеств и обер-прокурором Синода, Мусин-Пушкин велел вернуть камень на прежнее место, а в Петербург доставить точный снимок. Только к маю 1793 года камень вернулся обратно на Тамань[2].
2 версия: узнав об этой находке от Пустошкина, страстный собиратель древностей Мусин-Пушкин, разрекламировал находку в Санкт Петербурге и императрица Екатерина повелела привезти камень в столицу, прежде скопировав его надписи, которые оказались в Петербурге довольно быстро. Там, в 1793 году, Мусин-Пушкин был обвинен в подлоге, настолько невероятным казалось содержание надписи. В тот момент интерес к камню пропал, и его было велено оставить в Тамани. Но камень уже плыл на купеческом судне Евтея Кленова в Херсон. Войсковой судья Черноморского казачьего войска Головатый дал указание купцу вернуть камень, и он, проделав длительное путешествие по Черному морю через многие порты, в том числе и через Константинополь, вернулся на Тамань. Головатый распорядился поместить камень для обозрения у «фонтана», а затем переместил его в «прекрасный сад», у недавно (1793—1794 г.) построенной под его началом Покровской церкви (под строительство церкви было приспособлено старое небольшое здание. Современный вид с античными, дорического стиля колоннами, Покровская церковь приобрела после капитальной реставрации архитектором Мальгербом И. К. в 1911 г.[3]). Там камень пролежал до 1803 года, когда посетивший Тамань академик Н. А. Львов-Никольский обратил на него внимание. В 1835 году, после сильного песчаного урагана (которые называют «черная буря») 1834 года, занесшего не только посевы и сады, но дома казаков и стены храма (как раз вскоре здесь побывал Лермонтов, отчасти, вероятно, потому назвавший (от лица Печерина) Тамань — «самый скверный городишко»), камень был перевезён в Керченский музей, а в 1851 году — в Санкт-Петербург[4].
Тмутараканский камень.